Жил-был царь с тремя сыновьями. На дворе у царя росла золотая яблоня, на которой каждую ночь появлялся цвет и созревали яблоки. Но кто-то невидимо обирал их, и царь не мог поймать похитителя.
Однажды позвал он сыновей и сказал:
— Не знаю, куда это деваются яблоки.
— Я буду сегодня ночью караулить и посмотрю, кто их берет, — заявил старший сын.
Когда стемнело, он пошел и лег под яблоню. Но лишь начали созревать яблоки, царевич уснул, и когда наутро проснулся — яблоки были уже обобраны. Сын пошел и рассказал отцу, как было дело.
На следующую ночь пошел караулить второй сын. С ним случилось то же, что и со старшим. Когда яблоки начали созревать, он уснул, а наутро яблоки были уже обобраны.
Наступила очередь младшего сына. Вечером он пошел под яблоню, устроил себе постель, лег и уснул. Проснулся он около полуночи, в ту самую минуту, когда созревали яблоки. Светло было от них, как днем. Прилетело девять пав. Восемь село на яблоню, а девятая опустилась около постели царевича и превратилась в девушку красоты неописанной.
Когда начало рассветать, девушка встала и поблагодарила за яблоки. Царевич попросил ее оставить ему одно яблочко, а она оставила два: одно — ему, а другое — отцу. Потом обернувшись павой, с остальными восемью улетела.
Отец очень обрадовался, получив яблоко, и не мог нахвалиться своим младшим сыном.
В течение нескольких ночей царевич уходил караулить яблоню и всякий раз приносил отцу по яблоку. Братьям стало досадно. Ни тот, ни другой не сумели укараулить яблок, а младший брат каждую ночь ухитрялся приносить по яблоку. Порешили братья дознаться, как он это делает, и поручили проследить за ним одной старой колдунье, опытной в таких делах.
Вечерком старуха пробралась под яблоню и спряталась там. Около полуночи, когда начали созревать яблоки, царевич, по обыкновению, проснулся. Опять прилетело девять пав. Восемь сели на яблоню, а девятая, опустившись около царевича, обернулась девицей. Ее чудные волосы разметались по земле. Колдунья подкралась и обрезала прядь.
Девушка испугалась, тотчас же обернулась павою и с остальными восемью улетела.
— Что случилось? — крикнул царевич, и, увидав колдунью, схватил ее и приказал привязать к коням, чтобы разметали по ветру.
С тех пор павы не прилетали более. Царевич растужился и порешил поездить по свету и поискать свою паву-девицу. Взяв с собой только одного слугу, он отправился в путь.
Долго царевич странствовал. Наконец приехал к озеру, посреди которого на острове стоял роскошный дворец. В том дворце жила царица с дочерью.
Царевич обратился к царице с вопросом, не знает ли она чего о девяти павах.
Царица отвечала, что знает.
Те павы каждый день прилетают на озеро купаться. Она принялась уговаривать царевича не разыскивать пав, а лучше жениться на ее дочери.
— Моя дочь так же прекрасна, — говорила она, — а я богата. Все мое несметное добро достанется тебе.
Но царевич и слушать не хотел о царицыной дочери и приказал своему слуге приготовить ему рано утром коня, чтобы ехать на озеро.
Царица подкупила слугу и дала ему мех, каким раздувают огонь.
— Вот, — говорит, — тебе мех. Когда придет время появиться павам, ты дунь царевичу тихонько в затылок, он уснет и не увидит своих пав.
Неверный слуга так и сделал. Павы прилетели, а царевич спал крепким сном. Восемь опустились на озеро, а девятая — к царевичу на седло.
— Пробудись, пташечка моя, барашек мой, голубочек мой!
Но царевич ничего не слышал. Он спал мертвым сном.
Когда павы выкупались и улетели, царевич проснулся.
— Ну что, прилетали? — спросил он своего слугу.
— Прилетали, ваша милость. Восемь спустились на озеро, а девятая села к вам на седло. Будила, будила, да не добудилась.
Услыхав это, царевич пришел в отчаяние.
На следующий день случилось то же самое. Царевич поехал к озеру и проспал свою паву-девицу. Попытавшись безуспешно разбудить его, пава-девица сказала слуге царевича:
— Предупреди своего господина, что если и завтра он меня прозевает, то уже никогда более не увидит.
Когда павы улетели, царевич проснулся и спросил слугу, прилетали-ли? Слуга отвечал, что прилетали и сообщил, что приказала ему девятая пава. Царевич закручинился и поник головою.
На третье утро, приехав к озеру, царевич, чтоб не поддаться дремоте, стал ездить взад и вперед. Но слуга-предатель, улучив минуту, дунул ему в затылок, и царевич в ту же минуту уснул.
Прилетели девять пав: восемь на озеро, а девятая на коня к царевичу. Не добудившись его, она обратилась к слуге:
— Когда господин твой проснется, скажи, что ему также трудно будет добраться до меня, как червю до вершины горы.
Когда царевич проснулся и выслушал донесение слуги, он так разгневался, что выхватил саблю и отсек слуге голову. Потом поехал,куда глаза глядят. Ехал долго, приехал в дремучий лес и к ночи очутился у хижины пустынника.
— Дедушка, не слыхал ли ты чего о золотых павах?
— Твое счастье сынок, что набрел на мою хижину, — отвечал пустынник. — Отсюда до них не более полдня пути.
И он подробно объяснил царевичу, как ему добраться до того места, где находится дворец пав.
Когда царевич добрался до дворца и сообщил привратнику свое имя, навстречу ему выбежала пава-девица, и взяв его за руку, повела наверх. То-то было радости! Спустя несколько дней отпраздновали и свадьбу.
Однажды царевна отправилась на прогулку, а царевич остался дома. Уходя, царевна передала мужу ключи от двенадцати подвалов, предупредив его:
— Все подвалы ты можешь осмотреть, только двенадцатого остерегайся.
Когда царевна ушла, царевич принялся открывать подвалы один за другим. Дошел до двенадцатого.
— Что бы такое могло там быть? — подумал он.
Не сладил царевич со своим любопытством, открыл подвал и вошел.
Посреди подвала стояла большая бочка, окованная железными обручами.
— Будь милостив, брат мой, дай мне воды, я умираю от жажды, — послышалось из бочки.
Царевич зачерпнул ковш воды и вылил его в бочку. В ту же минуту лопнул на ней один обруч.
— Прошу тебя, дай мне еще ковшик; изнываю от жажды!
Царевич зачерпнул еще ковш и влил его в бочку. Лопнул другой обруч.
— Еще, умоляю тебя! — раздалось из бочки.
Едва успел царевич влить третий ковш, как лопнул последний обруч, бочка распалась и из нее вылетел дракон. Нагнав царевну, он схватил ее и унес.
Прибежали слуги и сообщили царевичу, что случилось, в отчаянии царевич бросился на поиски.
В одно из своих странствований царевич набрел на лужу, оставшуюся от разлива реки. В луже билась рыбка и никак не могла попасть в реку.
— Умоляю тебя, царевич, — говорила рыбка, — сжалься надо мною и пусти меня в воду, а я тебе отслужу. Возьми от меня чешуйку и когда тебе что понадобится, потри ее между пальцами.
Царевич пустил рыбку в воду, а чешуйку завязал в платок.
Дальше наткнулся он на лиску, которая попала в капкан.
— Смилуйся, царевич! — взмолилась лисица. — Освободи меня из капкана, а уж я тебе отслужу. Вырви у меня несколько шерстинок и когда тебе что понадобится, три их между пальцами.
Царевич спрятал лисьи шерстинки и пошел далее. Шел он, шел и пришел в лес. Тут он увидел ворону, которая тоже попала в капкан.
— Прошу тебя, путничек, будь мне братом, освободи меня из капкана! — умоляла ворона.
— А уж я тебе отслужу. Вырви у меня перышко и, когда что понадобится, потри его между пальцами.
Царевич вырвал воронье перышко и пошел далее. Долго странствовал царевич, отыскивая свою царевну. Однажды повстречал он человека и спросил его:
— Не знаешь ли ты, брат мой, где живет царь драконов? Тот человек указал ему путь и сообщил, в какое время царя драконов можно застать дома.
Царевич пошел по указанному пути, нашел дворец царя драконов и в нем свою милую жену. Крепко обрадовались супруги, свидевшись вновь, и стали толковать, как бы освободить царевну из плена.
Потолковали малость, потом сели на коня и ускакали. Вернулся дракон и, увидав, что царевна исчезла, обратился к своему коню:
— Что мне делать — пить ли, есть ли или пуститься вдогонку?
— Пей, ешь и будь спокоен, — отвечал конь. Наевшись, дракон сел на коня и вмиг нагнал беглецов.
Отняв царевну, он сказал царевичу:
— Иди с Богом! Отпускаю тебя за то, что ты дал мне напиться. Но смотри, впредь не попадайся, если жизнь тебе мила.
Проехал царевич несколько времени, и одолела его тоска. Повернул назад к драконову жилищу. Сидит царевна под окошечком и плачет.
Опять принялись судить и рядить, как бы освободиться от драконовой власти.
— Постарайся выпытать от него, где он купил своего быстроногого коня. Я добуду такого же и мы убежим, —сказал царевич и поспешил скрыться, пока не увидел его дракон.
Когда вернулся дракон, начала царевна всячески угождать ему и выпытывать:
— Уж и конь же у тебя! Где ты достал такого сокола?
— Где я достал его, там другому достать не удастся, — отвечал дракон. — На такой-то горе живет колдунья. У нее в конюшне стоит двенадцать борзых коней, один лучше другого. А в углу приютился тринадцатый, худой, всклоченный. Этот-то лохматый коник всех за пояс заткнет: он может прыгнуть до самого неба. Это брат моего коня. Чтоб добыть этого коня, надо три дня и три ночи служить колдунье, стеречь ее коней. Кто устережет, может выбрать себе любого, а кто не устережет, тот лишится живота.
На другое утро, когда дракон улетел и царевич явился, царевна рассказала ему что слышала.
Не теряя времени, царевич пошел отыскивать ту гору, на которой жила колдунья.
Отыскав дом колдуньи, он приветствовал ее так:
— С добрым утром, бабушка.
— С добрым утром, сынок. Зачем пожаловал?
— Хотелось бы тебе послужить.
— Ладно, сынок. Есть у меня буйная кобыла с жеребенком. Если укараулишь ее в три дня и в три ночи, возьмешь любого коника из двенадцати; если же не укараулишь,
сниму с тебя голову.
Повела его старуха на двор, огороженный бревенчатым тыном. На каждом бревне торчала человечья голова, на одном только ничего не было. И это бревно неустанно вопило:
— Дай мне, старуха, человечью голову!
— Видишь, — говорила колдунья, указывая царевичу на тын с человечьими головами, — все они нанимались, чтоб присмотреть за кобылой и жеребенком, да не усмотрели.
Но царевич не испугался. Он сел на кобылу и поскакал с горы вниз. Жеребенок бежал возле. Так шло до полуночи. Около полуночи одолел царевича сон, и он уснул. Наутро, проснувшись, он увидал, что сидит на колоде, с уздечкой в руке.
Испугавшись, царевич вскочил и побежал искать кобылу. Прибежал к реке и тут вспомнил про рыбку. Вынув из платка чешуйку, он потер ее между пальцами. В ту же минуту выплыла на поверхность рыбка.
— Что тебе надо, побратим мой?
— Убежала старухина кобыла и не знаю, где ее искать.
— Она между нами: оборотилась рыбою, а жеребенок рыбкою. Ударь по воде уздечкой и скажи: "Сюда, сюда, старухина кобыла!"
Царевич так и сделал. Ударил уздою по воде и когда сказал: "Сюда, сюда, колдуньина кобыла!" — выскочили две рыбки и обратились в кобылу и жеребенка. Царевич взнуздал кобылу, сел на нее и поехал к колдунье.
Колдунья дала ему есть, а кобылу поставила в конюшню и принялась бранить.
— Чего не скрылась между рыбами, мерзкая!!!
— Я скрылась, да меня выдали. У него есть там приятели, — отвечала кобыла.
— Так скройся между лисицами.
Вечером царевич сел на кобылу и поехал на пастбище, жеребенок бежал позади. Около полуночи царевич уснул в проснулся на колоде, с уздой в руке.
Вскочив на ноги, он стал искать кобылу, но ее нигде не было. Тут он вспомнил про лисью шерстинку и, достав ее из платка, стал тереть между пальцами.
— Что тебе, побратим мой? — спросила очутившаяся перед ним лиса.
— Сбежала старухина кобыла.
— Она между нами. Оборотилась лисою, а жеребенок лисенком. Ударь уздой о земь и скажи:"Иди, иди, старухина кобыла".
Царевич проделал все, что ему было сказано, и кобыла очутилась перед ним.
Вернувшись, он получил обед, а кобылу старуха повела в конюшню, и походя бранила:
— Говорила я тебе, мерзкая, скройся между лисицами.
— Я и скрылась, да меня выдали, и там у него приятели.
— Нынче скройся между воронами.
Вечером царевич опять поехал на пастбище и случилось с ним то же, что и в предыдущие ночи. Он уснул и утром очутился на колоде. Он слышал, что говорила колдунья кобыле, когда гнала ее в конюшню, и вспомнил про воронье перышко. Он вынул его из платка и потер между пальцами. Фрр... ворона тут как тут.
— Что тебе надо, побратим мой?
— Сбежала старухина кобыла!
— Она между нами. Оборотилась вороной, а жеребенок — вороненком. Хлестни уздой по воздуху и крикни:" Старухина кобыла, сюда!"
Когда кобыла появилась перед царевичем, он взнуздал ее и поехал к колдунье. Колдунья дала ему есть, а кобылу погнала в конюшню, приговаривая:
— Говорила я тебе, мерзкая, скрыться между воронами!
— Была между ними; но у него везде приятели. Когда колдунья вернулась домой, царевич крикнул:
— Эй, старуха, я тебе верно послужил! Давай то, что условлено.
— Что обещала, то и дам. Вон стоит двенадцать коней. Выбирай, которого хочешь.
— Мне незачем выбирать. Дай мне того, что стоит в углу. По мне и он хорош.
Колдунья принялась отговаривать его:
— Зачем-де тебе такой лохматый? Бери лучше из тех двенадцати красивых и статных коней.
Но царевич стоял на своем, и старуха должна была уступить.
— Прощай, бабушка, — сказал царевич, садясь на своего лохматого скакуна.
— Прощай, сынок.
Доехав до леса, принялся царевич своего коника чесать и гладить. Конь стал гладкий и блестящий, как золото. Когда царевич сел на него, конь взвился, как птица, и в один миг донес его до дворца драконова. Царевна вышла, села позади царевича и умчались оба.
Вернулся дракон, увидал, что пленница его упорхнула, и стал спрашивать своего коня:
— Что мне делать: есть ли, пить ли или пуститься в погоню?
— Ешь ли, не ешь ли, пей ли, не пей ли, гонись или не гонись, все равно не догонишь, — отвечал конь.
Дракон не послушал коня и помчался за беглецами. Царевич и царевна, увидав погоню, сильно испугались и стали упрашивать коня бежать поскорее.
— Нам незачем бежать, будьте спокойны, — отвечал конь.
Дракон уже настигал беглецов. Слышен был топот драконова коня, а скоро и голос его:
— Брат мой, ради Бога, подожди. Я из сил выбиваюсь, следуя за тобой.
— Уж и глуп же ты, что такую гадину на себе носишь, — отвечал конь царевича. — Скакни хорошенько, сбрось его наземь и побежим рядом.
Драконов конь нагнул голову, вскинул задними ногами, а дракон — бац на камень и распался на несколько кусков. На коня его пересела царевна, и супруги благополучно достигли своего царства, где и царствовали счастливо до самой смерти.
| 
